Ничто не поражает так, как чудо, - разве только наивность, с которой его принимают на веру.
Богохульство дает облегчение, какого не может дать даже молитва.
Церковь тем постоянно и держится, что она - враг прогресса и ставит рогатки на его пути.
Но как только прогресс побеждает, она спешит причислить это к своим заслугам.
Все, что церковь проклинает, - живет; все, чему она противится, - расцветает.
Когда читаешь библию, больше удивляешься неосведомленности бога, чем его всеведению.
Многие из людей наделены способностью рассуждать, но когда дело касается религии,
никто этой способностью не пользуется.
Если бы змей был запретным, Адам и его бы съел.
Мне часто кажется, что лучше бы Ной и его команда опоздали на свой ковчег.
Найдется ли отец, который захотел бы мучить своего малютку незаслуженными желудочными коликами, незаслуженными муками прорезывания зубов, а затем свинкой, корью, скарлатиной и тысячами других пыток, придуманных для ни в чем не повинного маленького существа? А затем, с юности и до могилы, стал бы терзать его бесчисленными десятитысячекратными карами за любое нарушение закона, как преднамеренное, так и случайное? С тончайшим сарказмом мы облагораживаем бога званием отца - и все же мы отлично знаем, что, попадись нам в руки отец в его духе, мы немедленно бы его повесили.
Человек принимается церковью за то, во что он верит, а не принимается - за то, что он знает
Церковь заявляет, что страдания совершаются во имя блага страдальца.
Они должны наставить его на путь, очистить, возвысить, подготовить к пребыванию в
обществе бога и ангелов - послать его на небеса, освященного раком, всяческими опухолями,
оспой и всем прочим, что входит в эту систему воспитания и образования. И ведь если
церковь хоть что-нибудь соображает, она должна знать, что она сама себя морочит.
Ведь она могла бы понять, что если подобного рода воспитательные меры мудры и полезны,
то мы все безумны, раз до сих пор не прибегаем к ним, воспитывая наших собственных детей.
Когда судьей является бог, награды далеко не соответствуют страданиям - и вообще в этом нет никакой системы.
Страдали ли вы восемьдесят лет, скончались ли от кори в три года - вы получите одинаковую порцию райского блаженства.
Все сведения о существовании ее рая получены косвенным путем - от неизвестных лиц,
которые ничем не доказали, что они бывали там сами.
Если бы Христос действительно был богом, он мог бы доказать существование рая,
поскольку для бога нет ничего невозможного. Он мог бы доказать это каждому человеку своего собственного времени,
и нашего времени, и всех будущих времен. Когда бог хочет доказать, что солнце и луна неизменно,
каждый день и каждую ночь, будут выполнять назначенную им работу, ему это нетрудно.
Когда он хочет доказать, что человек каждую ночь неизменно будет находить созвездия на их местах, ему это нетрудно.
Когда он хочет доказать, что времена года обязательно будут снова и снова сменять друг друга согласно раз и навсегда установленному закону, ему это нетрудно.
По-видимому, он хотел неопровержимо доказать нам много миллионов всевозможных фактов и сделал это без всякого труда.
И только когда он, по-видимому, хочет доказать нам существование грядущей жизни,
его изобретательность истощается и он сталкивается с задачей, которая оказывается не по плечу его прославленному всемогуществу.
Бог создал человека, потому что разочаровался в обезьяне. После этого он отказался от дальнейших экспериментов.
Мы не говорим о вере, когда речь идет о том, что дважды два четыре или
что Земля круглая. О вере мы говорим лишь в том случае, когда хотим подменить
доказательство чувством.
В религии и политике верования и убеждения почти всегда берутся из вторых рук и без проверки.
Неплохо узнать прогноз погоды, прежде чем начинать молиться о дожде.
Человека принимают в лоно церкви за то, что он верит, а изгоняют оттуда за то, что он знает.
Легче одурачить людей, чем убедить их в том, что они одурачены.
